Сибирский университет в Томске. Рисунок А. М. Васнецова
В Сибири самым крупным городом долго оставался Томск. В 1880 г. он был уже не только торгово-промышленным центром, но и университетским городом. Томский университет был построен на средства местных предпринимателей, по их инициативе. Выделялись быстрым ростом и значимостью в хозяйственной жизни края Иркутск, Благовещенск. Со строительством Транссибирской магистрали связано развитие старого Челябинска и возникновение Новониколаевска (Новосибирска).
Железные дороги и в Европейской России давали жизнь новым промышленным центрам. Расположенные вблизи путей сообщения фабрично-заводские сёла в считанные годы превращаются в города. Текстильный Иваново-Вознесенск, возникший из села Иваново и Вознесенского посада, к началу 1870-х гг. уже насчи-тывал 54 тыс. жителей и получил права города.
Индустриальные центры с их фабрично-заводскими корпусами, рабочими казармами, многоэтажными доходными домами становились похожими на города Европы. Облик провинциального городка из российской глубинки почти не изменился по сравнению с дореформенным временем.
Городское благоустройство. В растущих промышленных городах на протяжении 1860 – 1890-х гг. остро стоял жилищный вопрос. Хорошие квартиры в Москве и Петербурге были по карману лишь состоятельным горожанам. Особенно дорогими были они в центре города в бельэтажах (соответствуют современному второму этажу). Квартиры в мансардах, как и в подвалах, были самыми дешёвыми. В Москве и Петербурге около 7 % жилого фонда составляли подвальные помещения. В них обитало около 5 % населения обеих столиц. До начала XX в. в городских жилищах преобладало дровяное отопление.
В столицах уже в 1880 – 1890-е гг. улицы в основном были мощёными и лишь на окраинах оставались в первозданном виде. В провинциальных городах мостовые проходили лишь в центре.
Уже в первые пореформенные десятилетия со столичных улиц стали исчезать кареты и экипажи с форейторами – казачками и гайдуками на запятках. По булыжным мостовым запрыгали извозчичьи дрожки на высоких рессорах (ездоков в них нещадно трясло, отсюда и название). В 1880 г. в Москве сначала по Тверской, а затем по Садовой пустили по рельсам конку. В Петербурге она появилась несколько раньше, в 1880-е гг. – в Одессе, Харькове, в 1890-е гг. – в Саратове, Астрахани. Конный транспорт господствовал в провинции до начала XX в.
Конка в Москве на Лубянской площади
В столицах в начале 1860-х гг. было устроено на центральных улицах газовое освещение, уже повсеместно применявшееся в европейских городах. Газовые фонари вплоть до конца XIX в. так и не вытеснили керосиновые и масляные. Но керосин всё дорожал и применялся в городском хозяйстве весьма ограниченно. Электрическое освещение появилось в Петербурге в начале 1890-х гг. В Москве в 1892 г. электричеством осветили Тверскую улицу, а затем и Садовую.
В 1860-е гг. в городской быт входит водопровод: сначала в Москве, Саратове, затем в Санкт-Петербурге, Костроме, Ярославле, Твери, Владимире, Ростове-на-Дону. В 1870-е гг. водопровод действует в Казани, Одессе, Харькове. Значительно позднее, в конце XIX в., появляется канализация в Москве, Киеве, Одессе.
Замедленным темпом проникают в российские города достижения техники, которыми уже пользовалась Западная Европа. Лишь в 1882 г. заработали телефонные линии в Петербурге, Москве, Одессе. С конца 1880-х гг. стали возможны переговоры Петербурга с Москвой.
Горожане. В населении пореформенных городов представлены все сословия империи. Социальная структура их оказалась сложнее, чем в первой половине XIX в., когда к городским сословиям относили купцов и мещан. Самую многочисленную часть горожан составляли рабочие. Это было не коренное, а пришлое население города, и приток его в 1860 – 1890-е гг. не прекращался.
Постепенно, но вполне осязаемо улучшались условия труда и быта рабочих. Но повышение заработной платы отставало от роста городских цен, а сокращение рабочего дня компенсировалось его интенсификацией.
По уровню жизни рабочее сословие не было однородным. Квалифицированные рабочие – металлисты, литейщики, сварщики – имели сравнительно высокий заработок: в 1890-е гг. – 30 – 40 руб. в месяц. В лёгкой промышленности – текстильной, пищевой, обрабатывающей – средний месячный заработок равнялся в 1870-е гг. 15 – 20 руб., в 1890-е гг. – 20 – 25. Львиная доля заработанного (40 – 50 %) уходила на жильё и питание. Основная масса пролетариев либо проживала в казармах при фабрике, либо снимала жильё в так называемых угловых квартирах, где сдавались углы в общих комнатах. Специфически рабочим жильём были и «койко-каморочные» квартиры, где можно было снять каморку или койку в ней. Обследуемые фабричной инс-пекцией, эти помещения признавались опасными для здоровья.
Плохо влияло на здоровье и питание большей части рабочих. Одинокие пользовались либо фабричной столовой, либо обедами квартирной хозяйки. Непременной частью меню была пшённая каша или кулеш на сале, щи, в скоромные дни с мясом. Мясо давали два-три раза в неделю.
Досуг фабричных был довольно однообразен. Большинство предпочитало просто отоспаться после тяжелой работы. Другие часы отдыха проводили в трактирах или распивочных. И только самые любознательные и целеустремлённые посещали воскресные школы, кружки самообразования, библиотеки. Этот довольно тонкий слой пролетариата, выделяясь культурой и начитанностью, превращался в рабочую интеллигенцию.
Быт пореформенного купечества на первый взгляд мало изменился. Жилище, пища, одежда купца средней руки оставались традиционными в главных чертах, унаследованными от отцов и дедов. Купеческие особняки в губернских и уездных городах были легко отличимы от особняков дворянских и домов мещан. Маленькие окошки при толстых кирпичных или бревенчатых стенах вызывали в памяти крепостные бастионы. Окружённые глухими заборами с воротами на прочных запорах, они казались отгороженными от городской жизни. Однако купечество принимало в ней самое активное участие деятельностью в городской думе, капиталовложениями в предприятия и акционерные общества, благотворительностью.
Во второй половине XIX в. появляется новая генерация буржуазии – второе и третье поколение торгово-промышленных династий. Морозовы, Боткины, Рябушинские, Коншины, Алексеевы составляют тот верхний слой городской буржуазии, который по образу жизни был близок к деловой элите Запада и одновременно к российскому дворянству. Тяготея к дворянской среде в поисках связей, они уже не смотрят на дворян снизу вверх.
Деловая хватка роднит российскую торгово-промышленную элиту с западными бизнесменами. Специфическими её чертами остаётся широта образа жизни, размах меценатской и благотворительной деятельности, порой способствовавший разорению.
Среди благотворителей особо выделялись Мамонтовы, Бахрушины, Алексеевы, Морозовы, Рукавишниковы, Лямины, Лепёшкины и др. На пожертвования таких, как они, строились больницы, училища, дома призрения, поддерживались музеи, библиотеки. Коллекционеры и меценаты Морозовы, Третьяковы, Щукин оставили Москве сокровища живописи и скульптуры. Купец Г. П. Солодовников (владелец Пассажа на Кузнецком мосту) завещал Москве 21 млн руб. на постройку дешёвых квартир. Сумма, оставленная по завещанию К. Г. Солдатёнковым, – 8 млн руб. – пошла на строительство больницы, ныне известной как Боткинская.
После реформы 1861 г. всё большее число дворян оседает в городах – главным образом в Москве и Петербурге. Это были помещики, продавшие или заложившие свои вотчины. Полученный капитал и проживался в столицах. Дворянские титулы обязывали к определённому образу жизни. Дворяне снимали квартиры или дома в аристократических районах и пытались если не вести прежний образ жизни, то поддерживать его видимость. Хроникёр дворянского «оскуднения» С. Н. Терпигорев (Атава), наблюдая за попытками дворян прижиться в городах, рассказывал про опыты дворянской коммерческой и торговой деятельности: заведение магазинов, мастерских, модных салонов, пансионов, ресторанов. Крушению этих начинаний способствовало не только отсутствие опыта и деловой хватки, но и дворянская спесь, отбивавшая желание иметь дело с подобными предпринимателями. Но дворянские привилегии обеспечивали право на должность в местном управлении. Дворяне были представлены и в думах, их влияние на городскую жизнь оставалось достаточно сильным.
Интеллигенция в пореформенную эпоху растёт невиданными прежде темпами. Спрос на образованных людей возрастал, и получившие среднее и высшее образование всегда могли рассчитывать на работу. Она ждала их в городском управлении, судебных учреждениях, торговых фирмах, кредитных и страховых обществах и т. д. Городу требовалось всё больше учителей, врачей, адвокатов, юристов, архитекторов, инженеров. Особый спрос был на политехнические специальности; заработок технологов, инженеров-путейцев был высок.
